Совершаемые другими глупости
отнюдь не помогают нам стать умнее.
Наполеон Бонапарт,
Memorial de Saint-Helene
Наполеон Бонапарт,
Memorial de Saint-Helene
Непросто отыскать в истории фигуру настолько же яркую и более противоречивую, чем император Наполеон. Вряд ли кому-то иному из великих досталось столько внимания, столько восторгов и уничтожающей критики. Его военная деятельность, изученная, казалось, вдоль и поперёк, по-прежнему оставляет пищу не только для серьёзных исследований, но и для самых фантастических версий и предположений. Исследователи практически единодушно и, похоже, навсегда отдали Наполеону первое место в ряду выдающихся военачальников.
Ещё Клаузевиц назвал его «последним из великих полководцев». Такой вывод подтвердило, похоже, само время. Глобальные конфликты XX столетия превратили и подготовку войн и руководство сражением в дело многочисленных штабов. после этого считается почти аксиомой, что ум и воля одного человека уже никогда не смогут оказывать на ход событий столь мощное воздействие, как это получалось у Наполеона.
Да, боевое ремесло на рубеже второго и третьего тысячелетий всё больше становится делом коллективным. Потрясающие технологические достижения ставят военачальника в положение управляющего могучей военной машины, состоящей из всех родов войск. Уже в августе 1914 года колючая проволока и пулемёты, казалось, окончательно списали образ великого полководца в архивы кабинетных историков.
Однако отгремела Первая мировая война, за ней – Вторая, настала эпоха ядерного противостояния, а интерес к наполеоновскому военному искусству не утих. Он лишь разгорелся с новой силой. Тем более что с появлением во всех концах света немалого числа претендентов в бонапарты устаревшая вроде бы тема становится актуальной как никогда. Бонапартизм стал удивительно популярен в России, как, впрочем, и культ самого Наполеона, хотя он порой приобретает характер болезненной мании.
Кампании и сражения гениального полководца, само участие которого в боевых действиях, по словам современников, «делало честь войне», давно разложены по полочкам. Своё место отведено блистательным озарениям и кропотливой подготовке будущих триумфов, роковым решениям и трагическим ошибкам. Едва ли не под каждый шаг и Наполеона и каждое его слово – от Тулона до Ватерлоо и острова Святой Елены, давно подведено соответствующее обоснование. Теоретическое – с точки зрения «высоких» правил военного искусства, или же, когда того требует наполеоновская легенда, мистическое. Значит, так было предопределено свыше – ни больше, ни меньше. Последнее, разумеется, подходит лучше всего, когда говорится о неудачах генерала Бонапарта, а затем Императора французов.
Успехи и неудачи Наполеона на полях сражений – это воплощение в реальность его личных качеств. Раз за разом называя гениальным полководцем капитана артиллерии, революционного генерала, первого консула, императора, мы отдаем ему должное, как военному и государственному деятелю. Надо признать, что Наполеон сделал всё для того, чтобы по крайней мере в военном деле не зависеть от капризов и прихотей политиков. И сделал это настолько стремительно, что Европа попросту не успела ахнуть, как получила нового полновластного монарха. А вслед за ним – целую династию выскочек, обосновавшихся «на старых прогнивших тронах».
Но ещё задолго до этого, в Итальянской кампании, Наполеон сражался, практически не советуясь с Парижем. И не только – он игнорировал рекомендации Директории, и даже позволял себе диктовать директорам политическое решение проблем. Когда Итальянская армия вступала в Милан, она походила на толпу оборванцев – это были тысячи солдат, одетых в несусветные лохмотья, не видевших жалования по нескольку месяцев.
И тем не менее, её 27-летний командующий, выигравший пока всего лишь четыре сражения, приказал обставить свой въезд в столицу Ломбардии так, словно спустя тысячелетия туда входил Ганнибал или Цезарь. «Широко шагает, пора бы остановить» — эти почти легендарные слова великого Суворова должны были хорошо услышать и по достоинству оценить как в Шёнбрунне, так и в Сан-Суси и Букингемском дворце.
Сойтись на поле боя им было не суждено. Когда полки Суворова вступали в Италию, Бонапарт был уже в Египте. Там он и вовсе чувствовал себя полновластным хозяином огромной страны. На Востоке генерал не только воюет и создаёт условия для работы бесчисленного штата инженеров и учёных, которым «посчастливилось» отправится с ним в экспедицию. Он заключает договоры, переписывает законы, проводит финансовые реформы, составляет масштабные проекты социальных преобразований, строит каналы и дороги.
Наполеон в Египте осматривает мумию. "История народов Хатчинсона", иллюстрация 1915 г.
Однако самому честолюбивому из всех честолюбцев и этого мало. Осаждая Акру, генерал Бонапарт размышляет над тем, двинуться ли ему на Константинополь, чтобы одним ударом расквитаться с турецким султаном, или же идти «воевать Индию», после чего по праву увенчать себя короной Императора Востока. Но судьба снова распорядилась иначе. Императорская корона досталась-таки Наполеону, после 18 брюмера и пяти блистательных лет правления первого консула, которые вывели Францию из затянувшегося кризиса и вернули ей первенство среди европейских держав.
Так, избавляясь от посторонних влияний, Наполеон сразу и без лишних колебаний принимал на себя ответственность за все возможные неудачи. Вот почему военных историков настолько интригуют, более того – буквально гипнотизируют именно поражения великого полководца. Учиться, как известно, лучше на чужих ошибках – если же это просчёты гения, анализировать их поучительно вдвойне.
Нет оснований для того, чтобы пытаться в серии сетевых публикаций открыть неизвестные страницы истории наполеоновских войн. Таких, кажется, уже почти не осталось. Ни у кого нет и претензий на роль первооткрывателей столь заманчивой темы, как поражения или неудачи Наполеона Бонапарта. Однако, в обширной наполеоновской библиографии по-прежнему трудно отыскать специальное исследование, где была бы сделана попытка обобщить опыт побед над величайшим из полководцев.
«Военное обозрение» не претендует на роль эксклюзивного исследователя, и в тематических публикациях юбилейного 2019 года вполне могут быть использованы статьи из других источников, могут быть и повторы, в том числе наших статей, хотя и с новыми комментариями. Наполеоновский сериал можно считать «открытым», в том числе и для новых авторов. При этом у нас нет необходимости соблюдать хронологическую последовательность, мы вовсе не собираемся и как-то ранжировать победителей Наполеона. Само же содержание собственных кратких очерков будет, как правило, сводиться к попытке взглянуть на неудачи гениального корсиканца с нового ракурса.
Трагическим итогом всей государственной и военной деятельности Наполеона стало окончательное и бесповоротное поражение. Хотя даже после смерти Наполеона многие готовы были верить в победоносное возвращение императора со Святой Елены. Стратегически переиграть французского императора сумели, пожалуй, лишь Кутузов и Александр I, стратегически Франция в конце концов уступила в противоборстве с Британией.
Наполеон на Святой Елене. Не самое растиражированное изображение императора в изгнании
Но Наполеон проиграл не больше десятка сражений и лишь три компании в целом. 1815 год здесь не в счёт, ведь император принял решение отречься, когда французы уже готовы были дать ему карт-бланш на развёртывание народной войны. Ещё реже Наполеон признавал свои неудачи. Даже такое бесспорное поражение, как Асперн, упрямый корсиканец до конца дней считал своим тактическим успехом. Определенная логика в таком выводе есть – в результате боя были созданы все условия для будущей победы, а противник, несмотря на довольно неожиданный успех, не получил никаких реальных преимуществ.
И всё же против самого Наполеона удавалось устоять даже таким посредственностям, как русский генерал Беннигсен или австрийский фельдмаршал Шварценберг. Не случайно в предлагаемом серии статей акцент будет сделан именно на неудачных для французского полководца прямых сражениях – где успех решался в течение одного-двух дней, когда привходящие обстоятельства уже не могли ничего или почти ничего изменить в положении командующих. А это значит, что решалось всё непосредственно на поле боя, и роль военачальников – победителя и проигравшего, проявилась наиболее чётко. Исключение сделано лишь для осады Акры, растянувшейся на два месяца – слишком уж велик был соблазн разобраться в причинах первого поражения Наполеона, тогда ещё – революционного генерала Бонапарта.
Спустя два с лишним столетия после наполеоновских войн даже ярые апологеты императора не берут на себя смелость утверждать, что, неудачи их кумира – в большей мере следствие ошибок проигравшего, чем заслуга победителей. Впрочем, британский историк Дэвид Чандлер в каком-то смысле пошел даже дальше, утверждая, что «если бы австрийское ядро унесло генерала Бонапарта в могилу, скажем на мосту Арколе, то не было бы войны». Но принимая такую точку зрения, любой исследователь заведомо преувеличит роль самого же французского императора. И проигнорирует объективные исторические причины революционных и наполеоновских войн.
Сегодня в распоряжении исследователя практически неограниченная база источников, и не потому ли при изучении поражений Наполеона самым простым, кажется стало свести дело именно к «разбору его полётов». Но в таком случае легко уподобится самым ярым бонапартистам, которые давно и навсегда отказали в праве на роли первого плана тем, кто сумел, или посмел сразиться с Наполеоном на равных. Нет, конечно Кутузова, эрцгерцога Карла, Блюхера или Веллингтона не превращают в заурядных статистов – так и самого императора унизишь. Но самое большее, на что они, при таком подходе, вправе претендовать — это быть достойными противниками великого игрока. Порой им даже «дозволено» не быть разгромленными, и только в лучшем случае – «разрешено» воспользоваться промахами Наполеона.
Исторические оценки и ныне, несмотря на всю разработанность темы, бывают на удивление односторонними, Для того чтобы понять это, достаточно познакомиться с извлечёнными из всемирной сети наиболее яркими из характеристик, которые современные новоявленные наполеоноведы дают победителям их кумира.
Император Александр I, русский царь — восточный деспот, вечно играющий либерала.
Фельдмаршал Кутузов — старый барин, дряхлый сатрап и развратник, обожаемый своими крепостными-солдатами уже за то, что сытно их кормит.
Адмирал Уильям Сидней Смит — беспринципный пират, мечтавший стать, но так и не дослужившийся до нового Френсиса Дрейка.
Герцог Веллингтон — холеный джентльмен, эрудированный главарь банды пьяниц и грабителей.
Фельдмаршал Блюхер — прусский юнкер, вставший во главе своры озлобленных бездельников, таких же нищих, как и он сам.
Но ведь именно им выпало совладать с неукротимым наполеоновским гением. Однако после каждого проигранного, точнее, не выигранного сражения, за исключением Ватерлоо, Наполеон демонстрировал поистине чудесное возрождение и старался побыстрее «вернуть долг» обидчику. Посудите сами – после снятия осады крепости Сен-Жан д’Акр им в пух и прах разбита армия турецкого султана, высадившаяся у Абукира, не сломив Беннигсена у Эйлау, Наполеон вскоре громит его под Фридландом, после Асперна следует Ваграм, после тяжёлых неудач 1812 года – впечатляющее начало следующей кампании, а после Лейпцига – Ганау, наконец, в 1814 году император уже во Франции буквально на каждый удар союзников отвечает ударом.
Истинное величие Наполеона как полководца раскрывается именно в его поразительном умении превратить поражение в победу. Можно взять на себя смелость утверждать, что Наполеон более велик в своих поражениях, чем в победах. Даже самых блистательных. Тем увлекательнее будет вместе с читателями последовательно анализировать причины и последствия каждой из неудач великого мастера военного дела. Мы намеренно не станем называть в предисловии все 12 неудач Наполеона. Пусть хотя бы какие-то из них станут для вас открытием.
- Автор:
- Алексей Подымов
Свежие комментарии