Обыкновенные коллаборанты

Имели ли право жители УССР не любить советскую власть?

Несомненно, имели.

Имели ли право бороться с коммунистической идеологией?

Да, конечно, идеология, как вера – каждый выбирает сам.

Имели ли они право использовать вторжение германских войск в 1941 году для этой борьбы?

Нет.

Ибо есть вещи, которые не оправдывает ничто, нельзя пользоваться помощью людоеда, дабы бороться за благородные, с твоей точки зрения, цели. Ведь, связавшись с нелюдью, ты сам становишься таким же.

В данном тексте я приведу всего лишь несколько биографий, исследование в целом – это серьезный научный труд, но и капля воды отражает океан. Океан ненависти к своим соплеменникам, которые для нижеприведенных оказались не такими, просто потому как думали по-другому.

Улас Самчук

Ознакомиться с книгами данного писателя, не зная в совершенстве украинский язык, точнее волынский его диалект, сложно. Сразу скажу – словом автор владел. А вот в остальном...

Родился будущий писатель в зажиточной крестьянской семье на Волыни в 1905 году. Семья далеко не бедствовала, и доказательство тому – образование. Вышеначальная школа в селе Дермань при учительской гимназии, потом частная украинская гимназия, а затем армия, точнее – Войско Польское.

Этот момент в своей трилогии «Волынь» автор аккуратно обошел, дело в том, что, попав служить по призыву в 1925 году, он спустя полтора года дезертировал из города Тарнов и сбежал в Германию.

В Европах у него тоже не сложилось: и поработав сначала батраком, а потом и возчиком железа.

В конце 20-х происходит интересная история – Улас знакомится с немцем Германом Блюме, который по доброте душевной обучает его немецкому языку и некоторое время оплачивает учебу в университете города Бреслау.

Правда, спустя каких то 12 лет оказалось, что данный Блюме – не просто бюргер-филантроп, а полицейский, причем серьезный: в 1941 году его назначат руководителем полиции рейхскомиссариата Украина.

Утверждать, что молодого литератора завербовали – нет документов, но согласитесь, немец, оплачивающий украинцу учебу по доброте душевной, смотрится странно.

Еще более странно дальнейшее – Самчук бросает друга, едет в Прагу, там связывается с эмиграцией, вступает в свободный украинский университет (по сути, частное заведение без диплома признанного образца и нормального образования) и становится активным участником запрещенной в РФ ОУН(м).

Для тех, кто не в курсе: украинские националисты были жестко разделены на две категории – мельниковцы и бандеровцы. Первая группа активно сотрудничала с Германией, продолжая некоторым образом политику гетмана Скоропадского, вторая – тоже сотрудничала, но, имея в своей основе террористов времен Польши, предпочитала сохранять некую тень самостоятельности, искренне считая эмигрантов-мельниковцев слабаками, трусами и вообще – нехорошими людьми.

А потом пришел 1939 год, и писатель Самчук (довольно условный, надо сказать, рассказы в эмигрантском журнале, не больше) участвует в авантюре с Подкарпатской Украиной.

Биографы говорят об этом глухо, да и в целом эта история малоизвестна, разве тот ее аспект, что Германия таким интересным образом пыталась шантажировать СССР созданием некой альтернативы Советской Украине на территории Закарпатья. Когда стало ясно, что Москве в принципе плевать, Закарпатье отошло венграм.

В 1941 году наш герой оказывается в составе походной группы мельниковцев и появляется в столице оккупированной Украины – Ровно, где издает газету «Волынь», при полном одобрении оккупационной администрации. Газета вещает о победах немецкой армии, панике в США, разгроме Англии, новом порядке.

Сам Самчук ездит по оккупированной территории, в упор не замечая ни Уманской ямы, ни Бабьего яра, ни даже массового уничтожения евреев в Ровно, родной ему Дермани, соседнем Мизоче...

Идиллия длилась до 1942 года, когда немцы в рамках плана «Ост» всех коллаборантов-националистов стали сажать.

Правда, опять Самчуку везет – филантроп Герман Блюме, несомненно, из дружеских чувств освобождает его из гестапо.

А в 1944 году Самчук бежит в Германию, где и живет в американской оккупационной зоне до 1948 года, когда отчалил в Канаду. Там из него уже на склоне жизни попытались сделать звезду первой величины, когда выдвинули на Нобелевскую премию в области литературы в 1980 году за книгу, написанную в 1937 году.

С премией, правда, не вышло, и умер Самчук в 1987 году.

А кто он был – судить читателям.

Олена Телига

Биография Телиги чем-то напоминает биографию Самчука, а в чем-то разнится.

Родилась в 1906 году в Подмосковье, отец – украинец, мать – белоруска. Семья очень даже не бедная, отец – крупный инженер-гидротехник. Мать умерла рано, мачеху – ненавидела и в пику ей демонстрировала показную украинскость.

Получила неплохое образование в Киевской гимназии, а в 1922 году семья эмигрировала в Польшу, потом – в Чехословакию. После окончательной ссоры с отцом вернулась в Польшу, работала манекеном, пела в кабаре, позже – учительницей начальных классов.

Взгляды Олены простые и незамысловатые:


И не меняла она их до последнего.

По иронии судьбы расстреляет ее Киевское гестапо спустя пять лет.

А пока Телига живет в Варшаве, сотрудничает с теми же мельниковцами, восхищается «новым порядком», опять же, в упор не замечая нюансов, в виде массовых казней и лагерей смерти, а в 1941 году едет в Киев, где немцы разрешают открыть союз писателей Украины.

То был период определенного заигрывания немцев с украинскими националистами. В Берлине были серьезные надежды на то, что выйдет разложить украинскую часть РККА и получить покорную провинцию с лояльным населением.

Медовый месяц длился недолго, советские украинцы массово и с энтузиазмом против СССР воевать не рванули, и в 1942 году немецкий палач Эрик Кох, известный своими взглядами, решил националистический эксперимент сворачивать:


Самчука вот спас «друг», а у Телиги знакомых такого уровня не было, и 22 февраля 1942 года немцы ее расстреляли.

Примечательно – в Киеве ее именем назвали улицу недалеко от Бабьего Яра, где расстрелы шли, когда она была еще на свободе и при должности...

Олег Ольжич

Олег Ольжич – сын писателя-эмигранта Александра Олеся, 1907 года рождения, в довольно зажиточной семье в городе Житомир.

Семья эмигрировала в 1922 году в Берлин, оттуда – в Прагу. В отличие от предыдущих героев повествования, закончил Пражский университет по специальности «история».

Активно работал в эмигрантском «Пласте» и с прочими эмигрантскими организациями. При этом – небесталанный археолог, написал несколько трудов, работал в музеях Вены и Берлина, читал лекции.

В 1929 году вступает во всё ту же мельниковскую националистическую организацию, и появляется другой человек – не ученый, а националист.

В 1939 вместе с Самчуком участвует в закарпатской авантюре, на три дня арестован венграми вместе с Самчуком и сразу же отпущен. Официально – по просьбе венгерских ученых, которые за день узнали о коллеге, взятом с оружием в руках, и упросили свое правительство и за него, и за товарища.

Дальше бывший ученый становится главой революционного трибунала ОУН (запрещенной в РФ) и одним из руководителей его мельниковского крыла.

Затем типичная, в общем-то, история для этого круга людей – походная группа, Киев, создание там оккупационной администрации и оккупационной полиции. Во время ликвидации националистов в 1942 году гестапо его не тронуло, и он спокойно переехал во Львов, где и продолжал свою работу совместно с оккупантами до 1944 года.

Арестовали немцы его только в мае 1944 года, когда все уже было решено, и допрашивали до июня.

Опять же, по официальным биографиям – убит во время допроса.

Есть во всем этом некая загадка – его сын до сих пор во всем обвиняет... НКВД.

С другой стороны – двойных и тройных агентов в те времена была масса, а мае 1944 года верить в победу немцев и послевоенное сотрудничество с Германией мог только полностью неадекватный человек.

Со всех арестованных националистов немцы буквально сдували пылинки, часть и вовсе, вроде Самчука, остались на свободе, а Ольжича запытали?

Загадочная история, но сути не меняет.

Были ли эти люди коллаборантами?

Несомненно, что их Родина, что страны, где они получили гражданство, были оккупированы Германией, с которой они сотрудничали.

Были ли они идейными?

Да, но это как раз случай вроде сделки с дьяволом, раз согласился – и все.

А выводы насчет личностей я не делаю – здесь каждый волен сам. Для меня лично любая форма взаимодействия с нацизмом недопустима.